Прити Зинта / Preity Zinta

[Галина]

Прити Зинта
«Раскрасьте меня пожарче»

Поздний вечер в Филм Сити. Последние 10 минут Прити Зинта очень занята на сцене.

Дамская сумочка открыта, помады и тени стоят в ряд, щеточки и тушь проверены. Рутина продвигается с неумолимостью часов.

Начало еще одного дня (или ночи) на съемках фильма Ракеша Рошана Koi Mil Gaya. Прити начинает накладывать грим и потчует шутками, очаровательными историями, разбавляя свои наблюдения иронией и смехом. Она смеется часто и легко. Ее уверенность те, кто ее не слишком хорошо знает, могут принять за самодовольство.

Заговариваю о ее карьере, и она путает детали своих новых проектов. Это Koi Mil Gaya, Lakshya, Armaan, Kal Ho Na Ho и The Hero.

Рынок гудит, заверяя, что Прити Зинта поднимается все выше, да еще как. Она предпочла получить от успеха стойкие дивиденды, а не быструю окупаемость. Но если вы ждете самовосхвалений и утверждений типа “Я лучшая”, то вы явно стучите не в ту дверь.

Профессиональное преуменьшение для нее естественно. Думаете, так легко спокойно играть в такие игры, когда вы здесь и можете заставить нужных людей улыбаться.

Закладывая фундамент разговора, она недоумевает: “Не знаю, почему все говорят, что со мной все произошло неожиданно. Все, что я делаю, идет в том направлении, на которое я нацелилась с первого дня. Я выбирала только те фильмы, которые чувствовала. И каждый фильм, в котором я снимаюсь, отличается от остальных, как ручка от бумаги”.

Изучая свое лицо в зеркале, она продолжает: “В данный момент я концентрируюсь на качестве; каждый актер сократил себе работу. Я всегда говорила, что это единственный способ работы. Если люди считают, что я - случайность, то это лишь потому, что я работала только в тех проектах, которые функционируют так же, как я.

К тому же, “случайность” – такое относительное понятие. Я хочу работать в фильмах, которые нацелены не только на рынок, но и заставляют людей задуматься. Люди должны ждать моих фильмов. Они должны чувствовать, что если Прити Зинта снимается в каком-то фильме, то его стоит посмотреть”.

Так далеко, так целенаправленно. Но если она так уверена в качестве фильмов, тогда что она делает в таком кипящем котле, как The Hero?

“О, это потому, что в фильме я играю шпионку. А я просто без ума от шпионских триллеров, - посмеивается она, нанося пудру на лицо. – Верите или нет, я знаю все о шпионах и о том, как они действуют. Я прочитала все имеющиеся шпионские романы. Это была моя мечта – сыграть шпиона, вот я и подпрыгнула от восторга, получив предложение”.

Говорят, Прити внесла много изменений в оригинальную идею The Hero. Она утверждает: “Я делала предложения. Пришло время, когда кинодеятели не могут увлечь зрителей. Если ты снимаешь шпионский фильм, он должен быть достоверным; нельзя показать бесцветную чепуху. Нельзя показать, как шпион нормально говорит по рации – он должен говорить, пользуясь кодом. Поскольку я прочитала столько про шпионов, я была уверена в том, как отобразить свой характер. К счастью, Анил Шарма согласился со мной”.

Перемещаемся к ее другому фильму – фильму Карана Джохара Kal Ho Na Ho. Много писали об уходе Карины Капур и появлении Прити. Но Прити категорически говорит, что это из разряда “много шума из ничего”. Она замечает: “Понимаете, есть очень много фильмов, от которых я отказалась, хотя называть их я не собираюсь. Звезды все время отказываются от фильмов, что в этом нового? В конечном счете выбираешь то, что, ты чувствуешь, тебе подходит. Карина не посчитала, что Kal Ho Na Ho сработает на нее. Я думаю, что он сработает на меня. Так просто”.

Всезнайки утверждают, что Прити уже приспособилась к речитативу игрока asli шоу-бизнеса, что она становится все более и более частью тусовки киноиндустрии хинди. Она дружна с нужными людьми, такими как Каран Джохар, Субхаш Гхаи и Аббас-Мустан.

Она схватывается за слово “дружна” и несколько раз произносит его, так и сяк вертя на языке. А потом возражает: “На самом деле, я просто не могу сняться в фильме Карана, не познакомившись и не поговорив с ним. Мы не друзья, если вы про это. Но я давно знаю его. И просто люблю его за чувство юмора. К тому же, я считаю, что он вкупе с Раджкумаром Сантоши и Фарханом Акхтаром великолепно показывает сюжет. А что касается встреч с Субхашем Гхаи и Аббасом-Мустаном, то я, может быть, буду сниматься в их фильме, хотя ничто еще не утверждено”.

Накладные ресницы наклеены, и она начинает говорить о фильме Фархана Акхтара Lakshya. С восторгом. Ребята, она завершила свое научное исследование! Результат книг, которые она читает, карт, которые она рисует. Она знает Muskoh Valley, Tiger Hill и другие стратегические пункты. Она старательно указывает размер вторжения на картах. Фразы вроде “провал разведки”, “плохая работа правительства”, “вражеское вторжение” вертятся у нее на языке с легкостью политического аналитика.
Вот что она говорит: “Lakshya – напряженный фильм. Все мое исследование добавится к will add to the достоверности фильма. Работать над этим фильмом для меня как настоящее приключение”.

Читая о Каргиле (Kargil), говорит она, она на многое посмотрела по-другому. Ее глаза подергиваются дымкой, когда она читает пассажи из книги “Дневник солдата” (The Diary Of A Soldier). “Мы и понятия не имеем, на какие жертвы шли наши jawans (солдаты?), - бормочет она. – Я пупырышками покрываюсь, когда читаю о том, через что они прошли”.

Она громко зачитывает еще пассаж из “Стволы и желтые розы” (Guns & Yellow Roses). И серьезно утверждает: “Когда я читаю это, я понимаю, насколько поверхностна наша жизнь. Все эти разговоры о том, что я, мол, лучший, я подписал контракт на этот фильм, или я номер один, после этого совершенно не имеют значения. Мы, люди из мира кино, ведем такой уединенный образ жизни. В мире происходит гораздо больше, и все, что нас интересует, - это что эта актриса говорит о той, кто какой контракт подписал, сколько провалов у этого актера и у кого с кем роман”.

Явно Lakshya сильно захватила Прити. “Фархан очень глубокий и чувствительный человек. Не думаю, что кто-то бы лучше справился с этим проектом, - замечает она. – К тому же, его отец (Джавед Акхтар) помогает ему составлять диалоги. Так что это хорошая смесь молодого и старого чутья”.

Таким образом мы переключаемся на фильм, в котором она снимается в данный момент, - Koi Mil Gaya. Как и следовало ожидать, она бредит фильмом. “Теперь вы можете ждать чего-то нового. Фильм полон сюрпризов. И я могу точно сказать, что Koi Mil Gaya – это нечто, чего в кинематографе на хинди до сих пор ни разу не пытались сделать”.

Спрашиваю ее, не индийская ли это версия голливудского фильма ET, и она трясет головой: “Я не знаю, потому что не видела ET”.

Не дожидаясь реакции, она ухмыляется: “Каждый раз, когда я так говорю, люди оборачиваются и спрашивают меня, что за детство у меня было. А я спрашиваю их, смотрели ли они “Мэри Поппинс”. Когда они говорят “нет”, я просто парирую: что за детство у вас было?”

Молчание наполняет комнату, потому что она добавляет цвета своим губам. Мгновенно она превращается из обыкновенной девчонки в экранную диву. И ничего не могу с собой поделать – я просто замечаю двойную личность в актере. Проверив губы, она говорит: “Иногда я чувствую, что другая личность берет надо мной верх, когда я накладываю грим. Особенно тогда, когда играю роль, скажем, проститутки в “Чужом ребенке” (Chori Chori Chupke Chupke). Это была совсем не я”.

И нравится ей вся эта гримерная рутина? Это необходимое зло, утверждает она. “Понимаете, просто все так. Когда я нанимаю носильщика, он точно знает, что влечет за собой его работа. Потом он не может жаловаться на свои обязанности. То же самое и с моей работой. Я знала, что это будет. И не могу жаловаться на грим, тяжелые украшения и игривую одежду, которую мне приходится одевать”.

Добавив румян на щеки, Прити говорит, что ее раздражает не грим, а то, как воспринимают актрис. “Основное заключение – что актрисы куклы, - говорит она, хмурясь. – Меня обижает, когда кто-то замечает: для актрисы ты слишком умна. Конечно, я умна. Я могу говорить о чем угодно. Я чувствую себя куклой Барби, когда мне задают глупые вопросы.

Конечно, фильмы – моя сущность. Я их люблю. Но они не все в моей жизни. Есть жизнь и помимо кино, и я хочу ее увидеть. Вот почему мои друзья не из киноиндустрии. Я не кричу о них и с ними оказываюсь в реальном мире. Это для меня важно – так же важно, как наложить макияж”.

Переходим к ее личной жизни и к так называемому браку с Амиром Кханом, который сейчас вызывает такой шум. Но она охлаждает мой пыл. “Все уже выяснили, - объясняет она. – Я звонила редактору газеты и совершенно определенно ему сказала, что я думаю об этой заметке. Они извинились передо мной. На самом деле, как кто-то может составлять обо мне такие истории! После этой заметки меня затопили звонками”.

Но ведь дыма без огня не бывает? “На самом деле, я не знаю, чье яркое воображение связало нас, - пожимает она плечами. – Люди, которые сочиняют и распространяют такие слухи, заслуживают пощечины. Я уже давно даже не видела Амира. Последний раз я видела его на приеме в Пармешвар Годредж. У нас был сердечный разговор, вот и все”.

Спрашиваю ее, на кого ж тогда она намекала в одном из своих интервью, и она скрежещет зубами. “Пожалуйста, я никогда ничего подобного не говорила. Я никогда не говорила репортеру, что в моей жизни кто-то появился. Может, она думала, что помогает мне в этом беспорядке с Амиром Кханом, когда пишет об этом. Но спасибо, я не нуждаюсь ни в чьей помощи. Я сама могу присмотреть за своими романами”. (Каламбур непреднамеренный).

Тема закрыта. Двигаемся к следующей теме. Политика, международные романы, рост общины в стране. “Почему люди не учатся на примере киноиндустрии? – недоумевает она. – Мы живем в совершенной гармонии. Я работала с Амиром Кханом, Шах Рукх Кханом и Салманом Кханом. Поверьте мне, я ни разу не ощутила, что они мусульмане. Или что Ритик Рошан, Санни Деол или Бобби Деол индуисты”.
Она продолжает говорить, с пылом, обо всем, что близко ее сердцу. Я сижу и позволяю ей говорить. Пока она не останавливается: “Я слишком много говорю, нет?”

Грим наложен. Она бросает последний взгляд в зеркало. И делает последнее утверждение: “Я не хочу уходить. Я хочу жить”.

Потом делает медленный шаг назад... потом другой. Потом разворачивается и кидается на съемки. В мир создания веры.

Filmfare 01’03
Перевод с английского: Jyoti