Шакрукх Кхан вернулся
Шакрукх Кхан вернулся туда, где ему полагается быть. В Маннате, в Мумбаи, в самой гуще киношного сумасшествия. Однако он изменился после своей операции – теперь у него есть сверкающий платиновый диск в позвоночнике. Старая боль в спине ушла, но новая, после-операционная заставляет его двигаться странным образом. Странно воспринимать эту энергичную звезду торомозящим, но он признает, что отныне ему придется быть более внимательным к своему здоровью. К счастью, этот король Кханов продолжает отличаться осроумием и не лезет за словом в карман. Слава богу, некоторые вещи неизменны.
Рады видеть вас снова, починенным, как вы это называете. Ваша операция была вопросом национальной важности, если судить по тому, сколько места ей уделяли газеты.
Да, вот таким большим человеком я стал. Бог наградил меня всем в изобилии, включая болезни. Я получаю хорошие вещи в больших дозах, и на это, я тоже смотрю как на хорошее.
Хорошее?
Да, теперь в моем теле есть титановый диск. Вы конечно знаете, что белый метал нынче в моде. Так что у меня есть модная штучка в позвоночнике. К тому, же этот диск так хорошо видно на рентгеновских снимках, что я никогда не потеряюсь.
Видно, что вы еще не полностью оправились от операции. Вы будете меньше работать теперь?
В данный момент я не принимаю никаких предложений. Я нахожусь в состоянии ожидания, и так же те, кто желают со мной работать. Я не хочу перенапрягаться, так как это была серьезная операция, и так как я становлюсь старше, все может стать только хуже. Как говориться, мы не молодеем.
И я подверг свое тело такому стрессу. Например песня Ishq Kameena (в фильме Shakti – the power * Сония) мне не следовало бы делать ее. Я тогда только вернулся из Лондона после мелкой починки, отдохнул пару месяцев после Devdas, и решил сняться в этой песне. Знаете, я снимался в очень подвижной песне в Chalte Chalte за час до того, как я приехал на вручение Filmfare авордс. Сейчас, когда я смотрю на эту песню, я думаю, какой кошмар, я снимал ее всего 24 часа до операции.
Проблема в том, что я не могу отказать никому, когда дело касается работы. Фильмы многих людей зависят от меня. И многие из них друзья, они обижаются. Мне приходится выбирать, и многие этого не понимают. Порой, мне хочется просто убежать.
Эй, это звучит как новый Шакрукх. Изменила ли вас эта операция?
Да нет, видите, я все еще курю. Недавно меня кто-то спросил было ли у меня время разобраться в себе. Это все ерунда, просто отмазка для ленивых. На том свете отдохнем. Один друг мне вчера сказал, что он берет год отпуска. Отпуск от чего, от жизни?
Единственное, что меня волнует, это когда я умру, и встречусь с богом, вдруг он скажет – каникулы закончены, пора приниматься за работу. Надеюсь, что ленивые не окажутся правы в том, что отдыхать надо было при этой жизни.
Вы очень расстрогались перед тем, когда уехали на операцию. Не так ли?
Да, мне было так жалко моих детей. Потому, что я заслужил, то, что получил. Вы всегда получаете по заслугам. Мне следовало быть более внимательным, лучше следить за собой, теперь приходится расплачиваться. Это понятно.
Но я не хотел, что бы это задело детей. Арьян всегда удивлялся, как это у меня есть шрам в Koyla, а в жизни нет. Я ему обещал, что у меня будет шрам, и теперь он у меня есть. Конечно, и он, и Сухана знали, что я болен, и молились за меня каждый день. Мне сказали, что они выучили Гаятри мантры, и строчки из корана, и останавливались в храмах и церквях чтобы помолиться за меня. Так что они научились молиться, это хорошо.
Как скоро доктора обещали вернуть вас к нормальной жизни?
Доктор сказал, что однажды я проснусь, и боли больше не будет. Он сказал, что это может занять до трех месяцев, так что это может случиться и на 62-й и на 90-й день. Так же как они сказали, что заговорю я после операции где-то между 6-ю минутами и 6-ю днями. Я заговорил через 6 минут.
Мне так же надо накачать мышцы в левой руке. Она теперь на полтора инча тоньше правой. Мне это надо сделать медленно, медленно... мне все надо делать теперь медленно.
Все знают, что ваш уровень энергии очень высок. Этот перерыв был для вас расслабляющим или наоборот, действующим на нервы?
Поверьте, я могу быть очень ленивым когда хочу этого. Я могу или работать очень тяжело, и тогда меня не остановить, но если я остановлюсь, то уже не хочу двигаться.
Самое ли это долгое время, когда вы отсутствовали на съемочных площадках?
Нет, в прошлом году я не работал несколько месяцев. Я снимался пару дней для Devdas в апреле и потом не работал с мая до сентября. С прошлого мая, до этого мая я не так уж много времени провел на съемочных площадках.
Не терпится ли вам вернуться?
Нет. Сейчас я хочу не работать так долго, как это необходимо. Я знаю, что мне нужно делать, и как только я буду готов, мне потребуется так сказать 10-15 минут на сборы, и я буду опять сниматься.
Сейчас я очень много читаю – про Черчиля, Гитлера, Распутина и русскую революцию. Литературу тоже – The Life of Pi.
К тому же чтение помогает мне скопить эмоции, мысли и выражения которые мне необходимы как актеру. Моя игра была базирована на этой стратегии долгие годы – я прочту или услышу что-то, и пытаюсь изобразить это на моем лице или с помощью моего тела.
Возьмите для примера фразу – «Он вошел в комнату тихо, как краб». Я пытаюсь изобразить это, и однажды использовать это в каком-то фильме. Или – «он взорвался». Я хочу взрываться, когда я раздражен на экране. Для этого, мне нужно понять как взрывается, извергается вулкан, как течет лава. Могу ли я изобразить это? Когда мне это удается, я получаю профессиональное и персональное удовольствие.
Как долго вам удавалось проработать на этих скопленных выражениях?
Годы. Когда я снимался всего 2-3 года, я говорил, что у меня есть только пять выражений. Я всегда говорю молодым актерам, что так легко успокоиться в этой профессии, быть довольным собой. И так трудно не влюбиться в себя на большом экране. Даже осел влюбился бы. Экран такой огромный, все снято так красиво, и ты, эдакий коротышка с плохой прической поражаешься сам себе – какой я красавец!
Но я никогда не удовлетворен как актер. С каждым фильмом, я спрашиваю себя – могу я в этом чертовом фильме сделать две вещи, которые возбудят во мне желание быть актером? Я всегда наблюдал таких актеров как Роберт Де Ниро, Амитабх Баччан, Амир Кхан (кто, как я считаю имеет замечательный репертуар) и думал, боже, вот бы мне быть как они. Мне еще предстоит увидеть свой фильм, и сказать – боже, вот бы мне уметь как он. Это моя цель. Могу ли я быть как Шакрукх? Смогу ли я удивить самого себя своей игрой? Смогу ли я расстрогать сам себя до слез?
Удавалось ли вам расстрогать самого себя?
На самом деле, я не люблю смотреть свои фильмы. Я успеваю ухватить сцену там, сцену сям во время озвучания, но законченный фильм я могу смотреть только один раз. Я не нравлюсь сам себе, и большинство моих фильмов наполнены мной. Так что я не люблю их смотреть. Мне не стыдно за них, просто я уже сделал свою работу на съемочной площадке. Я горжусь своей работой, но не хочу зацикливаться на ней.
Так накопили вы новых выражений?
Надеюсь. Я читаю, и все копиться у меня в мозгу. Это может быть фраза, или другой актер. Позавчера я видел сцену в плачущей Табу, и я хочу научиться плакать как она. И я обязательно научусь. Это будет моя собственная интерпретация, потому что я не могу плакать по-женски. Но когда я изображу Табу, даже Табу не будет знать, что это она.
Я разговаривал с несколькими режиссерами-дебютантами, которые рассказали мне, что вы согласились делать их фильм даже не прочтя сценарий. Для вас то, что вам нравится режиссер как человек достаточно, что бы согласиться работать с ним?
Да. Потому что если мне кто-то нравится, и я знаю, что я нравлюсь этому человеку, я уверен, что наши мысли сходятся, и у нас все получится как нельзя лучше.
Но я никогда, никогда не преступаю черту профессионализма с режиссером или актером, или актрисой на съемочной площадке.
Что вы имеете ввиду?
Допустим, у вас плохой характер, вы всегда опаздываете, у вас плохо пахнет изо рта, вы долго переодеваетесь, или грубиян. Я могу быть виновен во всем этом тоже, но это не должно беспокоить никого из нас когда мы снимаемся вместе. Когда я на съемочно площадке, я не хочу что бы кто-то приносил свои личные проблемы на работу. И если кто-то это делает, мне это очень не нравится.
Если он или она читает книгу вместо того, что бы читать свой текст для сцены, это нормально, до тех пор, пока они знают свой текст. Но если они не знают, это меня выведет из себя.
Так же, Ади (Адитья Чопра) приходит в мой дом, мы играем в видео-игры, но на съемках он не является моим другом. Для меня персональное и профессиональное совершенно отдельны. Это единственный путь сохранить здравый ум. Потому что мне просто не может нравиться как все работают. Но можно выдержать недостатки другого человека в течение года, и потом забыть о них.
Если бы друг пришел к вам с плохим сценарием, стали бы вы сниматься в его фильме?
Я понятия не имею в сценариях. Я это понял лет пять назад. Теперь когда люди спрашивают меня понравился ли мне сценарий, я говорю, что вопрос не в том, понравился ли он мне или нет – я его совершенно не понимаю, поэтому не могу судить. Примерно так же я не могу отличить хороший карбюратор от плохого. Что я знаю – это актерскую игру. И об этом я могу судить.
Так что если Каран (Джохар) или Санджай (Лила-Бхансали) или Фара (Кхан) скажут, что у них есть лучший в мире сценарий, и они снимут отличный фильм, и готовы посвятить этому год своей жизни, я подумаю, что наверное это действительно хороший сценарий и поверю им.
Давайте поговорим о вашем следующем фильме – Chalte Chalte.
Этот фильм о молодой паре – Рани играет девушку по имени Прия, а я играю парня по имени Радж (как обычно меня зовут в фильмах)...
Извините, что прерываю, но стали бы вы просить режиссера или сценариста изменить имя вашего героя?
Роза, как ее не назови будет пахнуть так же замечательно. Это все маркетинг. Для меня имя героя не имеет никакого значения. Назови меня как угодно, я сделаю так, что это будет смотреться хорошо. Я сделаю так, что люди будут говорить – тебе очень идет имя Радж.
Возвращаясь к Chalte Chalte и Раджу с Прией.
Если вы спосите меня в чем история этого фильма, я не смогу ответить. Этот фильм – об отношениях мужчины и женщины, и это лучшая история во всем мире. Я так думаю. Но это также и очень простая история.
Как актер, и продюссер (вместе с Азизом Мирзой и Джухи Чавла) я хотел вернуться к истокам после Devdas. Сняться в роли, которая не связана ни с чем, и не является чем-то больше самой жизни. K3G, Ashoka и Devdas были ошеломляющими для меня, они были больше чем я сам. Один вопрос, который мне задавали на протяжении съемок Devdas, был что же дальше, после Devdas? Прошло 10-11 лет. Раджу стал джентельменом, от Deewana к Devdas. Что же дальше?
При всем моем уважении к Devdas, для меня эта роль ничуть не отличалась от других ролей. Это самый замечательный фильм, в котором мне удалось работать, режиссер совершенно замечательный, возможно лучший режиссер в стране, фильм был хорошо написан, имеет красивые декорации, прекрасные сцены, все, что актеру нужно, что бы вся эта фигня выглядела хорошо. Но я имел столько же удовольствия снимаясь в Badshah как и снимаясь в Devdas.
Что в персонаже из Chalte Chalte понравилось вам?
Он совершенно обычный парень, типа персонажа из фильмов Ритикеша Муккерджи. Любовь слепа, но брак открывает глаза. Пару сцен из этого фильма случились со мной в реальной жизни. И каждый в кинозале в какой-то момент должен сказать – смотри, да это же мы. И даже если ваш(а) любимыя(ая) не с вами, вы пойдете домой после этого фильма и скажете – «Я пошел(ла) в кино, что бы отдохнуть от тебя, и этот фильм напомнил мне о тебе».
Что Рани Муккерджи принесла в этот персонаж?
Я не стану говорить, что мы с Рани друзья, так как этот термин уж слишком заезжен. Поэтому я назову ее моей ученицей. Она снялась в своем первом большом фильме – Kuch Kuch Hota Hai со мной. И этого никто не знает, но я выбрал ее для этого фильма. Она только только была представлена в индустрии, и Каран искал девушку. Я видел лишь одну сцену с участием Рани, но я посоветовал ее Карану. Я сказал – «Возьми эту девушку, у нее очень интересное лицо, и в ней что-то есть». Вообще-то я очень редко даю подобные советы.
Я думаю, что Рани еще не была оценена по достоинству. Она бывает немного несобрана, но стоит ей сосредоточиться, она играет великолепно. Этот фильм мы сняли в течение четырех месяцев. Она не была занята ничем другим, так что у нее была возможность сосредоточить свое внимание на этой роли, и у нее получилось это великолепно. Из-за нее этот фильм стоит посмотреть. Кстати, она любимая актриса Гори.
Айшвария Рай очень обижена на вас из-за того, что вы уволили ее из Chalte Chalte, если судить по тому, что она говорит в своих интервью.
Персонально, я очень сожалею, что так получилось. Но как продюссер, я до сих пор считаю, что принял правильное решение. Кстати, если не ошибаюсь, я принес ей свои извинения.
В течение 11 лет и на протяжении 40 фильмов я не сделал ничего, что бы послужить чьему-либо профессиональному стрессу. В этом возрасте, и в этот период, я не считаю, что это может случиться.
Я снимался с поломанной рукой. Я терял близких друзей, был несчастлив, но приходил, и танцевал на съемочной площадке. Я спрыгну с 40-го этажа со сломанной спиной, если этому будет необходимость. Я не тот человек, который приходит в 9 утра на съемки, и некоторым моим коллегам приходилось ждать меня, но в общем и целом, я никогда не наступал никому на пятки по своим персональным причинам.
Я лично считаю, что Айшвария замечательный человек, у меня нет никаких жалоб на ее счет, и не думаю, что они есть у кого-либо. Я очень сожалею о случившемся, и я сказал ей об этом на вручении наград Filmfare, но я понимаю, если она еще злится на меня, и понимаю, если наши отношения испорчены.
Ваши отношения испорчены?
Я не знаю, но если это так, я не жалуюсь. Жизнь продолжается.
Кто знает, может быть вам придется работать вместе снова.
Конечно, но я работаю вместе только с режиссером, не с актрисой или актером. Когда ко мне кто-то подходит и говорит – «Ты никогда не работал со мной», я всегда спрашиваю – «А ты что, стал режиссером?». Я работаю с режиссером. Он выбирает актеров и актрис, и я буду работать с тем, кого он выбирет.
Какова ваша реакция на то, что Вивек Оберой назвал вас в числе других слабаком за то, что вы не противостояли Салману Кхану?
Не втягивайте меня в эту грустную историю. Я не думаю, что мне нужно говорить об этом, и не потому, что я считаю себя таким большим, а потому что этот случай слишком мал, что бы уделять ему внимание. Я работаю очень тяжело, и слишком уважаю себя для того, что бы комментировать этот случай. Для меня, он не имеет никакого значения.
Я спрашиваю вас только потому, что ваше имя было упомянуто.
Да, я читал это интервью, но до того как вы о нем упомянули, я даже ничего не почувствовал. Многие люди говорят разные вещи обо мне. Но только то, что говорят обо мне мои друзья и близкие имеет значение. Зовите меня бессердечным, эгоистом, самовлюбленным, собакой, скотиной... Я остаюсь незыблем в своем замке слоновой кости. Я совершенно не реагирую на это. Я не хочу тратить свою энергию на такие глупости, я лучше потрачу ее на свои фильмы.
В любом случае, он не назвал меня слабаком в лицо. И как известно телефонные разговоры не являются доказательством в суде. Люди имеют право высказывать свое мнение. Я просто наблюдаю и возможно использую это в одном из своих фильмов.
Даже дома, я никогда не выхожу из себя. Мой водитель разбил мою новую машину в тот самый день, когда я ее купил. Гори очень расстроилась, но я сказал – «Бывает и такое, проехали».
Контролируете ли вы свою злобу, или же просто не чувствуете ее?
Не чувствую. Дело в том, что мне было дано так, много, что я не могу жаловаться ни о чем. Иногда мне становится страшно – если что-то очень плохое случится со мной, смогу ли я пожаловаться богу? Подумает ли он, что я неблагодарен? Мне было дано так много, что я не могу, не могу, не могу обращать внимание на мелкие пакости. Я просто благодарен за все то, что у меня есть.
А что бы на самом деле вывело бы вас из себя?
Мне не нравится, когда люди подводят других людей. Мне необходимы доверие и откровенность. Так я жил всю свою жизнь, и она обращалась со мной очень хорошо.
Для человека, который задается таким количеством вопросов у вас есть непоколебимая вера в бога.
Я верю, что бог любит меня и заботится обо мне, и если он принял какое-то решение на мой счет, это должно быть для меня хорошо. Примерно так же, как я принимаю решения за мою семью. Иногда они кажутся жесткими, иногда неправильными, но всегда справедливыми. Я принимаю их с большой любовью в сердце, и верю, что бог делает для меня то же самое. У меня нет вопросов к Аллаху. Раньше у меня было их множество. Теперь – нет.