ТАБУ - Изменяясь
Уже почти год, как Табу добровольно избегает прессы, светских приемов и даже кинопредложений. Через это рано или поздно проходит каждый творческий артист – через эмоциональное выгорание, но очень немногим хватает смелости сделать паузу и задуматься. С ее стороны это было осознанное решение – отойти от карусели и задуматься о жизни. теперь долгая череда самоанализа теперь в прошлом. Я провела с актрисой день, потягивая чай с лимоном и глядя, как капли дождя падают на ее увитый цветами балкон, и, что важнее, слушала человека, который на глазах меняется. Впервые за столько месяцев Табу открывает ворота своего сердца и делится своими мыслями.
Представляем актрису кадр за кадром, без цензуры...
Перемены в жизни происходят постоянно, но их не всегда замечаешь. У меня был период, когда я совершенно не отдыхала, но я не могла это проанализировать. Потом однажды я поняла, что становлюсь слишком чувствительной на малейшее давление. Можно сказать, мой организм предостерегал меня: возможен полный коллапс. Бессознательно я отвергала монотонность съемок и дубляжа и пребывала буквально в летаргии. Я не могла понять, как можно лишиться совершенно всех обязательств, и постепенно начала работать над этим. Это была стадия эмоционального перехода, и, наверное, это дало мне силы на какое-то время отойти и просто смотреть.
Начнем с того, что я урезала контракты и распределила даты съемок так, чтобы успеть раньше. Это вызвало массу толков среди режиссеров, которые гадали, то ли я вышла замуж, то ли собралась переезжать. Я не считала нужным давать какие-то объяснения – мысленно я была там, где чье-либо восприятие не имеет никакого значения. Пресса называла меня эксцентричной, затворницей, а некоторые меня даже списали как актрису со счетов. Я смотрела на них со стороны, мой мозг и мое сердце были заняты другим.
Пятнадцать лет назад я пришла в Бомбей и с тех пор не знала отдыха... Я никогда не отводила времени для самой себя, без личных и профессиональных обязательств. И теперь поняла, что должна уделить себе внимание. Не то чтобы я хотела сделать нечто экстраординарное... На повестке дня у меня ничего не было, я просто проводила время дома, не делая ничего особенного, в традиционном понимании слова. Я не проводила время в каком-нибудь экзотическом местечке и все же испытывала удовлетворение. Перерыв в работе дал мне возможность получать удовольствие от жизни и ценить отношения. Мне повезло – у меня все понимающая семья, которая поддерживает мое трудное решение. Это почти то же самое. Как если бы они молча гуляли со мной в эти буйные дни. Друзья там тоже были, предлагали руку, когда я в них нуждалась, хотя в основном я довольна собой. Таков мой темперамент – я впитываю обиды и реагирую позже. Мне не нравятся споры, потому что они ничего не решают.
В спокойствии пространства я приобрела лучше узнала себя и тех, кто меня окружает. Своего племянника, к примеру. Я узнала, что там где любовь, есть путь. В прошлом я была очень нетерпелива, когда дело касалось детей, и удивлялась, глядя на тех, кому нравится их компания. Теперь мне нравится проводить с ним время. Это годы его становления, и он впитывает все, что мы говорим и делаем. Я хочу провести с ним столько времени, сколько только можно, потому что скоро он потянется к юности и улетит, и я как тетя не хочу ни о чем жалеть.
Все имевшие успех люди о чем-нибудь жалеют. Может, о том, что сыграли слишком много ролей и хотят преуспеть. Все они в какой-то момент начинают беспокоиться о лишнем, хотят освободиться, но не могут. В такой творческой профессии, как наша, бывает и хуже. Я твердо уверена, что, как только перестанешь наслаждаться тем, что делаешь, пора притормозить. Что я и делаю. Я сплю... хожу по магазинам... читаю... и во всех мирских действиях оживляю свою музу. Не важно, что скажут мои критики или поклонники, при всей своей скромности я знаю, что не сделала и малой части того, на что способна. Еще так много нетронутого потенциала, который только и ждет, когда его используют. Я хочу экспериментировать, встречать новый вызов. Будет очень жаль, если мне придется все бросить, так и не воплотив свои актерские мечты в реальность.
Мне часто говорят, что я узел противоречий. Но разве не все мы таковы? Все мы все время удивляем самих себя. Моя проблема в том, что мне не нравится, когда на меня смотрят. Внимание – неотделимая часть актерства. Я не смотрю на камеру как на помеху – скорее как на задушевного друга. Ан переполненной съемочной площадке, на которой соревнуются разные мнения, только камера не судит. Она принимает то, что я предлагаю, не протестуя, и делит со мной секреты. Когда я не поднимаюсь до ожиданий, она не деморализована, потому что верит, что я могу и лучше. Нет ничего такого, что бы я любила больше, чем актерство, и все же каждый раз, когда я должна сыграть сложную сцену, я чувствую себя плохо. Я почти уверена, что не оправдаю надежд режиссера. Может, потому что не училась актерскому мастерству. Я не умею готовиться к роли. Для меня актерство – это то, что происходит на съемках, когда получаешь отклик партнеров. Это баланс энергии, а не что-то, что приходится делать в одиночку...
Поскольку я играю интенсивные роли, все ждут, что я разбираюсь в ремесле, но правда в том, что я совершенно завишу от режиссера, - до такой степени, что почти боготворю всю эту братию. Так я ищу фигуру автора. Для меня режиссер всегда выше, даже если он моложе меня или менее опытен. Это может быть мой друг, но на съемочной площадке мы никогда не будем равны, потому что я просто отображаю его точку зрения. Только когда он знает свою работу, моя игра расцветает.
Я снялась у Приядаршана в восьми фильмах и свою игру отношу полностью на его счет, будь то Kala Pani или «Выбор» (Viraasat). Мы столько раз работали вместе, что, казалось бы, нам должно быть комфортно в рабочих отношениях. Напротив, на съемках у Прияна меня парализует от страха. Это потому, что он не умеет выразить, чего от тебя ждет, но если с третьего дубля ты не попадаешь в его настроение, он просто приходит в ярость. Единственное, как я могу с этим бороться, - мысленно отключиться, что я и делаю теперь. Съемочная группа уже привыкла к его вспышкам ярости и моим слезам. Таковы наши отношения.
Господин Гульзар очень вежливый, но упорно добивается того, чего хочет. Поскольку он еще и писатель, он весьма тщательно отрабатывает нюансы и эмоции. Чтобы поддержать, он идет на нестандартные жесты: к примеру, дает мне ириску после каждого удачного дубля, и для меня это как заслуженная похвала. Мегна, его дочь, очень на него похожа. Они оба с тобой нянчатся, но добиваются того, что ты выкладываешься по полной. Вишал Бхарадвадж, который работал с господином Гульзаром, подпадает под ту же категорию. Но поскольку он все еще новичок, он чаще говорит комплименты, которыми я стараюсь не забивать себе голову.
Мани Ратнам не слишком разговорчив, но за камерой он внезапно обретает дар речи. Его глаза не пропускают ничего, и малейшее расхождение со сценарием до и во время дубля сразу же отмечается. Он не дает тебе как актеру вылезти из своей обуви. Н. Чандра – режиссер актеров. Он обыгрывает и объясняет сцену, и это как бы дает актеру волшебную палочку, которая меняет язык тела героя. Мадхури Диксит, Анил Капур и прочие не дадут мне соврать.
Мадхур Бхандаркар – мой друг, мы больше смеемся, чем снимаем. Это потому, что он всегда произносит инструкции как можно смешней. К примеру, если он хочет, чтобы я сыграла более эмоционально, он может сказать: «на тон выше...», а если на площадке никакой реакции, он может добавить: «Мы в компании по изготовлению шкафов Godrej». Махеш Манджрекар во многом похож на Мадхура, и все же другой. Махеш верит, что актерам надо дать собственное пространство. Он предпочитает сырые эмоции. «Моя судьба» (Astitva) тому доказательство. Давида Дхавана нельзя ни с кем сравнить, просто потому что он настолько явно не желает представлять реальность, что вся твоя актерская защита падает. Для актеров вроде меня, которые истощаются, сыграв сложный характер, фильм Давида Дхавана – настоящая терапия. Давид самый мыслящий и дисциплинированный режиссер, который лично будит своих актеров на утреннюю смену, насколько крутые бы ин были звезды.
Раджив Менон, опять же, друг, и он знает, что может ставить на меня, как и я знаю, что могу ставить на него. Сниматься с ним – это все равно что пройти освежающий курс философии, потому что, помимо работы, он желает обсуждать все, от гомеопатии до астрономии. И по ходу этих дискуссий он очень мягко ведет тебя к кадру и выжимает сцены, хотя ты этого даже не замечаешь. Не знаю, делает ли он это сознательно, но это его большой плюс. Никакого давления, никакой боязни не оправдать доверия. Сниматься с ним – это все равно что быть на работе.
Что интересно, я никогда об этом не задумывалась, когда работала с этими режиссерами. Это теперь, сидя в изоляции, я ценю их вклад в мой рост актерский и человеческий. Меня часто спрашивают, на основе чего я соглашаюсь или отказываюсь от фильма или от роли. Обычно это происходит интуитивно. Анализ приходит намного позже, иногда на съемках, иногда после. Сегодня я хорошо знаю, что не хочу быть актрисой, которая хороша только в серьезных ролях или может играть в маленьком кино. Что за радость сниматься в одних и тех же ролях снова и снова? Что за радость делать нечто, что, ты уже знаешь, получается у тебя хорошо. артист во мне изголодался по новым пастбищам, и пока они не появятся, я не перестану собирать крошки. Я согласилась сниматься в фильме М.Ф. Хуссейна Meenaxi: A Tale Of Three Cities, потому что мне понравилась идея быть чьей-то музой... Мне понравилась идея холстов на целлулоиде. Я согласилась на Miya Maqbool ради возможности поработать с Насируддином Шахом, и в процессе я открыла еще одного талантливого актера – Ирфана Кхана.
В ближайшие месяцы я обещала начать сниматься в фильме Бони Капура, римейке телужского фильма, режиссером будет Аниз Базми. После «Выбора» мы наконец снова будем работать с Анилом Капуром. Я сказала «да» дебютному фильму Сандипа Чоуты с Нагешварой Рао. Постепенно снова готовлюсь к труду. Не могу сказать, что я решила все свои конфликты, но да, моя творческая машина отдохнула и готова снова в путь. Может, мне будет не хватать тишины дней, которыми я начала наслаждаться... или любования небом, счастья собирания цветов для балкона. У меня будет меньше времени, чтобы думать о порванных отношениях, но, пока могу, я буду черпать энергию в себе и любимых. Я отдохнула и горжусь тем, что осмелилась сбросить оковы и груз. В следующий раз, спаси Господи, если наступит подобное состояние, я смогу пойти на это с терпением и гордостью».