[kasmevaade]

Оригинал статьи здесь

Всегда задавался вопросом, почему никто не стремился свести вместе Раджеша Кханну и Амитабха Баччана.
Теперь мы знаем. Журнал ‘MOVIE’ рискнул. И обнаружил почему никто не решался.
Когда они встречаются в номере Hotel Centaur, спустя 17 лет, они, как всегда, взрывоопасны. Горючая смесь. Романтичность Раджеша и энергичность Амитабха не вмещаются в комнату. И, в конце концов, Амитабх взрывается: «Мы можем перейти в другую комнату, если уж нет свободного люкса?» В то время как Раджеш Кханна, не протестуя, переодевается в ванной.
Амитабх хмурится, Раджеш улыбается.
Напряженный Амитабх спешит пройти "испытание" фотосессией, в то время как Раджеш раскован. «Я голоден», - гремит Амитабх. «Я не ем, если я пью», - сообщает Раджеш.
Мы быстро заказываем еще одну комнату, вызываем обслугу номеров и проверяем магнитофон. Голос Парвин Баби доносится ужасающе.
Напряженность нарастает... Пока Раджеш не делает первый шаг с виски и сердечной теплотой. Амитабх оттаивает. Его холодный кофе с мороженым прокладывает путь для французского вина и искрящегося остроумия.
Они мгновенно находят общий язык, возвращая магию «Ананда» (Anand) и «Предателя» (Namak Haram). Историческая встреча, невероятные впечатления.


MOVIE: Приветствуем! Прошло 17 лет, с тех пор как вас последний раз сводила вместе работа или личная встреча. Что удерживало вас на расстоянии? Почему вы не были в одной упряжке после «Ананда» и «Предателя»?

АМИТАБХ: Кто будет говорить первым?... Я думаю после того, как вышел «Предатель», Голди саабу (Виджай Ананд - прим.перевод.) предлагали лишь подобные сценарии, в то время как он хотел делать «Раджпута».

РАДЖЕШ: Но мне жаль, что мы не сделали третий фильм. Это был бы хет-трик! (три мяча подряд, забитые одним игроком - прим.перевод.)

АМИТАБХ: Да, я согласен. Однако, думаю, что для такого человека как Хришида (Хришикеш Мукхерджи - прим. перевод.) было важно придумать что-нибудь эдакое, потому что - при всем уважении к Раджешу - я думаю, Хришида в самом деле писал истории с учетом наших особенностей. Неимение подходящего сценария или подходящих персонажей для нас обоих и было, возможно, одной из главных причин почему...

РАДЖЕШ: Я хотел бы прервать, Амит. Что, если бы роли были полностью изменены в «Предателе»? Как твое мнение, мы могли бы показать себя в них с лучшей стороны?

АМИТАБХ: Не думаю. Полагаю, что Хришида, должно быть, все продумывал прежде, чем утвердить нас на соответствующие роли. Он, возможно, хотел, чтобы я играл более агрессивного парня, так как сам сценарий был скопирован с «Беккета» (1964) с Питером О'Тулом и Ричардом Бартоном. И в самом деле, было время, когда они поменялись ролями. В отношении изменения наших ролей, - не знаю о Кака, но лично я никогда не ставил себя вровень с такими актерами как Питер О'Тул или Ричард Бартон. Прекрасные актеры, лучшие в мире.

MOVIE: Амитабх, вы не думаете, что было гораздо легче утвердить вас как новичка на роль в «Ананде», или даже на параллельную роль в «Предателе», чем позднее, когда ваш взлет нарушил равновесие?

АМИТАБХ: На этот вопрос лучше всего ответит Хришида. Я действительно не знаю того, что происходит в голове кинопродюсера, когда он выбирает, скажем из трех актеров одного и того же возраста или, возможно, одного уровня. Но я считал, что буду очень рад сыграть что-то поменьше, потому что я был начинающим, по сравнению с Раджешем. Что касается вопроса, кто более популярен, то это - чистая экономика. Я говорил прежде, что никто ни у кого не отнимал популярности или чего бы то ни было. Просто чей - то фильм делает лучшие сборы, поэтому она становится больше. Я не верю в эпитеты типа «суперзвезда» или «феномен».

РАДЖЕШ: Но как ты себя чувствовал, когда стал суперзвездой, после «Предателя» и «Стены»? Я спрашиваю тебя потому только, что тоже был на вершине. Я использую термин «суперзвезда», т.к. им пользуются массы, пресса, равно как и продюсеры. Это повлияло на тебя или нет?

АМИТАБХ: Нет, это не задевало меня вообще. Я чувствую, что мой успех больше зависел от сценария, режиссера и звездных партнеров. Я лишь случайно оказался там.

РАДЖЕШ: Все это техническая составляющая процесса, а как насчет твоего собственного вклада? Что до меня, то, когда режиссер говорит: ‘Start sound and action’, уже не существует ничего кроме самого актера.

АМИТАБХ: Абсолютно верно. Тебе дают твою роль, и ты должен приложить все усилия.

РАДЖЕШ: Согласен. Так слава и приходит к актеру.

АМИТАБХ: Я не заглядывал так далеко.

РАДЖЕШ: Значит, ты легко смирился бы и с неудачей?

АМИТАБХ: Безусловно.

РАДЖЕШ: Тебя не трогает ни взлет, ни … провал?

АМИТАБХ: Абсолютно верно.

РАДЖЕШ: Ты одинаково принимаешь и успех, и поражение?

АМИТАБХ: Абсолютно.

MOVIE: А как насчет вас, Раджеш. Что успех делал с вами?

РАДЖЕШ: Я чувствовал себя первым после Бога! Я все еще помню тот момент, когда я впервые ощутил, каким головокружительным может быть суперуспех. Это взвинчивает тебя полностью - или ты не человек. Это было как раз после «Жеста» (Andaaz), на лотерее, проводившейся в Видхан Сабха в Бангалоре...

АМИТАБХ: Мы фактически работали параллельно, когда ты приехал туда...

РАДЖЕШ: Да. Я помню, потому что премьера «Жеста» была там. Ничего нельзя было увидеть, кроме раскачивающихся голов всю дорогу, которая была не только широченной, но и почти в десять километров длиной. И только сплошное эхо голосов - 'Аaaaaa...' Вы знаете, это походило на стадион во времена римлян. Я плакал как ребенок. Я очень удивлен, Амит, что успех и провал тебя не задевают. Поскольку позже, когда начались мои провалы, я регулярно напивался. Я хочу сказать, что я не сверхчеловек как Иисус Христос или Махатма Ганди. Я помню, что однажды в три часа утра я был довольно пьян, это было внезапно и чересчур невыносимо для меня, потому что я впервые вкусил горечь поражения. Один за другим семь фильмов подряд провалились в прокате. Шел дождь, кромешная тьма, и там, в одиночестве на террасе, я потерял контроль.
Я закричал: ‘parvardigar, hum garibon ka itna sakt imtihaan na le ki hum tere vajood ko inkar kar de!’, (не испытывай мое терпение до такой степени, чтобы я подверг сомнению само твоё существование). Конечно, Димпл и все домашние прибежали, решив, что я помешался. Именно потому, что успех настолько поражал меня, я был не в силах смириться с провалом. Я помню, на следующий день Баладжи (южноиндийский продюсер) как гром среди ясного неба предложил мне Amardeep («Неугасимая лампада»). Это дало второй толчок моей карьере.
Разве ты не испытывал ничего подобного?

АМИТАБХ: Нет, должен сказать, я был очень пессимистично настроен в отношении себя. Сам удивляюсь, что я продолжал сниматься до определенного момента. Возможно, это божья милость, молитвы близких людей и моя счастливая звезда! Каждый день я чувствовал, что это – конец и завтра мой последний день, таким образом, я действительно никогда не относился к этому так эмоционально и так неистово как ты, Раджеш.

MOVIE: Вы не могли бы припомнить реакцию большинства людей на вашу болезнь в '82, когда вы боролись за жизнь в больнице Брич Кэнди?

АМИТАБХ: Хорошо..., это сильно потрясло меня, тот прецедент несравним ни с чем. Все происходящее казалось неправдоподобным. Конечно, это волновало меня очень долгое время, потому что я не знал, как отплатить людям. Это всегда тревожило меня. Джая и я провели долгие часы, пытаясь понять как оправдать ту огромную любовь.

РАДЖЕШ: Еще бы. Duaa mein jo baat hain woh dava mein kahan? Помню я прочел, что когда ты находился в больнице, твое сердце на тридцать секунд перестало биться.

АМИТАБХ: Да, у меня не было пульса и кровяного давления...

РАДЖЕШ: Когда ты позже узнал об этом, что ты почувствовал?

АМИТАБХ: Ну ... в том вопросе каждый настолько слаб эмоционально и физически... Мне очень трудно это передать, потому что у меня все еще нет этому объяснения.

РАДЖЕШ: Это сделало тебя лучшим человеком? Или более скромным? Или сознание того, что ты превозмог смерть, заставило чувствовать себя сверхчеловеком?

АМИТАБХ: Я думаю, что люди говорили больше об этом, чем я. Я не имел времени, чтобы поразмышлять над этим. Я действительно не анализировал тот момент, как хотелось бы Кака. Я глубоко это запрятал.
Возможно, когда я состарюсь и устану, я смогу поразмыслить о том моменте. Можно только поблагодарить людей, которые молились за меня.

MOVIE: Ваша семья, вероятно, гораздо более остро ощущает это. Они, должно быть, прошли через ад.

АМИТАБХ: Да, конечно, и я уверен, что глубоко в душе они побывали в его темных закоулках.

MOVIE: Это заставило вас меньше бояться смерти?

АМИТАБХ: Когда пробьет твой час, тогда и уходи.

MOVIE: А как насчет вас, Раджеш?

РАДЖЕШ: О, я совсем не боюсь смерти.
Если на смертном одре меня спросят, я скажу, что я ни о чем не жалею, у меня было все самое лучшее. Так что, когда придет смерть, я просто улыбнусь. Я знаю, что я ничего не упустил, и если жизнь мне дана будет снова, я пройду этот путь точно так же.

АМИТАБХ: О, да, я думаю, что господь был очень щедр. Должен признаться, что он дал мне много вещей в очень юном возрасте. Но с негативной стороны, я не желал бы испытать это даже врагу.

РАДЖЕШ: Да! Король умирает, как подобает королю! У него может не быть свиты. Он может умирать одиноким, затерянным в пустыне, но он все равно останется королем, будь то на троне или в изгнании!


это первая треть статьи. Продолжение ниже.